По спине белого тигра. К идейному наследию И. В. Гете и И. К. Лафатера

Сейчас в Москве открылась выставка творчества династии Кранахов. Интерес к выставке огромен и далеко не случаен. По прошествии 500 лет пришло осознание масштаба личности Лукаса Кранаха Старшего. Кранах был великим человеком, он постоянно находился в самой гуще политических событий Германии. Друг могущественного князя и в то же время друг религиозного реформатора. Художник, то есть «обреченный на молчание». Однако оперенная стрела слова Лютера или Эразма до нас уже не долетает. Завистливая даль веков их победила, а язык образов Кранаха доходит до нас подобно свету далеких звезд.

Надо сказать, что творчество Кранаха необычайно созвучно современному мироощущению: венеры Кранаха способны составить свиту Кардашьян, а его богини, явившиеся обнаженными на суд Париса, стоят в таких позах, что кажется, будто они перед этим танцевали тверк.

Выяснилось, что Иоганн Вольфганг Гете – прямой потомок Кранаха, то есть налицо стержневая ось немецкой культуры, возможно, что и медленное созревание пилюли гениальности в череде поколений. Казалось бы, об этом надо кричать, но царит всеобщее молчание. Книга, о которой идет речь, – первая в русскоязычном пространстве, где об этом внятно говорится и делается попытка оценить само явление. На склоне лет Гете признался в своей вере в так называемое демоническое. О демоническом тоже мало говорят, хотя биограф Гете, Эккерман, отнюдь не флейта, а скорее его труба, трубит об этом на многих страницах своих знаменитых «Разговоров». Целый раздел этой книги посвящен демоническому.

Книга затрагивает большое число аспектов. Как и в упомянутых примерах, многое в ней говорится впервые. Никто еще не сравнивал Лафатера и Конфуция, Конфуция и Грасиана. Никто не развивал теорию комплементарности применительно к геополитике. Причем и концепция демонического, и комплементарная геополитическая теория отнюдь не плод досужего ума. Понимание демонического дает нам ключ к управлению своей судьбой, а комплементарная теория избавляет от серьезных просчетов в оценке соседних народов. Книга, таким образом, адресована не столько так называемому специалисту, сколько всякому, кому адресованы Библия или «Тысяча и одна ночь» (для Гете равноценные). Специалист знает предмет, и поэтому ему легче оценить значимость книги в отношении новизны высказанных в ней идей. Неспециалист не задумывается о подобном и воспринимает совершенно новое как данность, как, возможно, давно и тысячекратно сказанное. Однако именно он в состоянии почерпнуть из книги жизненно необходимое содержание. Говоря словами Анатоля Франса, то, без чего он не может жить, а он и не знал об этом.

В заключение добавим фразу, которую изумленный редактор солидного немецкого издательства написал автору: «Ваша книга уникальна».

Рецензент: Усик Апсаров